Будущее по заказу

Будущее по заказу

Ясновидящий из Канберры (Австралия, Новый Южный Уэльс) Джо Телеман обладает редким даром. Делает предсказания по заказу. Причем только для сотрудников правоохранительных органов, распутывающих клубки изощренных по сложности преступлений.

Событие еще не состоялось, а он излагает детально его грядущие обстоятельства, обрисовывает внешности фигурантов, орудия преступления и место действия. Конверт, в который запечатывают набранное на компьютере криминальное досье, помещают в сейф, чтобы извлечь оттуда в день и час, назначенный пророком. Справка прочитывается детективами, тщательно изучается. При активном участии Телемана разрабатывается план оперативно-розыскных мероприятий. Правонарушителей, как правило, берут тепленькими. Ошибается Джо крайне редко и только в мелочах. Отбраковка в его работе ничтожно мала - всего-то полтора процента. Блестящий результат, посрамляющий статистические показатели его коллег-сенситивов!

Напрашивается вопрос. Если Телеман настолько точен, почему бы эту его точность не применить для искоренения всей преступности в Австралии? Ответ неутешителен. Всякий сеанс «вглядывания в будущее» отнимает массу физических сил, истощает нервную систему. Иногда Джо оказывается на больничной койке. Иногда погружается в длительную депрессию, сопровождающуюся дневными галлюцинациями и ночными кошмарами. Репортеру газеты Canberra Daily Максу Лоренсу он следующим образом описывал факты обретения всеведения и «отключек» после эвристической, на износ, работы:

-До двадцати пяти лет я был отчаянным гулякой и драчуном, любил заложить за воротник и приударить за портовыми девицами. Трудился я на обработке судов. Монотонно день за днем опускал в трюмы мешки и ящики. Иногда, чтобы подработать, красил оборудование высотных кранов. Платили очень хорошо. Купил машину. Гонял как ненормальный, развлекая подружек. Одна такая поездка закончилась столкновением с грузовиком и клинической смертью. Когда лежал бездыханным, ко мне то и дело приходила покойная мать и спрашивала, хочу ли я жить или предпочитаю воссоединиться с ней. Мать я видел, как видят живого человека. Я ей отвечал, что мне рано умирать, что желал бы повременить с похоронами. Она говорила мне, чтобы я бросил пить и гонять на машине. Еще она сказала, что это не первая моя клиническая смерть, что будут еще две. Бог отведет от могилы, дарует долгую жизнь, но без семьи, в одиночестве. Мать сказала, что ей велено помогать мне пророчествовать. Для пользы обиженных и униженных, для справедливости.

Двух месяцев не прошло после выписки из больницы, как я сорвался с портового крана. Опять госпиталь. Опять опека матери, не отходящей от меня ни на минуту. Она внушала, что я попал в беду, потому что взялся за беспутное, старое. Пообещал исправиться, но о данном слове, выздоровев, забыл.

Последняя моя лихая гонка закончилась тем, что лишился ног, стал инвалидом. Когда лежал в коме, уже не видел мать, только слышал. Она спросила, прозрел ли я, наконец. Я ответил утвердительно и пришел в себя.

Да, как это ни удивительно, мать помогает мне знать то, что знать любой из нас не может. Когда возникает необходимость получить не праздную, а крайне необходимую информацию, матушка дышит мне в затылок и рассказывает нужное. Мне остается лишь воспользоваться карандашом или клавиатурой ноутбука. Вижу ли я при этом мать? Не вижу, но ощущаю присутствие и слышу голос. Если в комнате присутствует кто-нибудь из родственников, то голос матери родственник слышит и узнает.

Когда мать уходит, начинается пытка. Зрение мое переключается на преступников. Я зрительно сопровождаю их, куда бы они ни шли, ни ехали, что бы ни делали. Я бы сравнил себя с прибором наблюдения, который, в отличие от телекамеры, может еще чувствовать запахи, читать мысли и точно определять место, где и что происходит. События, в которые погружаюсь, разворачиваются не в текущем времени, а в будущем. Отсюда я делаю вывод, что многое в нашем мире предопределено, подчиняется жесткой программе. Я привязан к этой программе накрепко. Я -раб этой программы. После того, как с моей помощью удается раскрыть преступление, надолго делаюсь живым трупом. И самое неприятное - это «ломки» после завершения работы. Ты похож на человека, наполовину придавленного бетонной плитой. Душа истекает кровью. Ты пуст. У тебя нет желаний. Депрессия по сравнению с этим - благо!